Блестящий предголевой этюд Алана Дзагоева, принесший ЦСКА важнейшую победу в Казани над «Рубином» в 11-м туре чемпионата России (1:0), не мог оставить равнодушными ни физиков, ни лириков. Первые отметили, что очередная результативная передача вывела армейца в лидеры премьер-лиги по системе «гол плюс пас», а вторые просто получили от этого номера эстетическое наслаждение. Редкое, а по нынешней скупой на игровые краски весне, пожалуй, и исключительное. Но дело не только в этом эффектном фрагменте. Наверное, впервые в сезоне игра армейской «десятки» была хороша по самым взыскательным меркам. Впервые он предстал таким, как в лучших матчах до
ТРАВМЫ
Если и есть в этом предположении риск ошибки, то, наверное, небольшой: о наступившем двухмесячном перерыве Дзагоев досадует сильнее других в армейском клубе. А, может, и во всей лиге. Человек, которому важно играть с удовольствием, с лёгкостью, с куражом, с усладой своего художественного вкуса — причём важно не из каприза, а по суровой производственной необходимости, — лишается такой возможности именно в тот момент, когда, выработав вёдра пота и тонны пустой породы, достиг-таки искомого состояния.
По признанию самого Алана, так тяжело, как нынешней весной, ему не игралось никогда. И удивляться тут нечему. В январе, когда партнёры закладывали фундамент на сезон, он уехал в Германию лечиться. На первом сборе стало ясно, что полумер, которыми обходились весь прошлый сезон, уже недостаточно, что боли в паху и в спине никуда не делись и что поэтому необходимо участие специализированной медицины — иначе ситуацию можно запустить. В марте, когда уже пошли официальные игры, Дзагоев, по сути, только начал полноценно тренироваться. И если функциональные кондиции удалось набрать сравнительно быстро и уже в апреле Леонид Слуцкий оценивал их на «пятёрку», — то игровые ощущения возрождать пришлось дольше. А другого способа восстановить их, кроме как играть, играть и играть даже изощрённой современной наукой не придумано. Вот почему заметно участившийся в мае пульс чемпионата Алана только порадовал. Совсем неслучайно свой лучший матч он сыграл на финише этого плотного отрезка — когда вернул
ЧУВСТВО ИГРЫ
Вспомним ключевой эпизод казанского матча. Получив мяч недалеко от бровки метрах в сорока от ворот, Дзагоев выполнил ловкий пируэт, благодаря чему как-то неестественно легко избежал контакта с соперником, продвинулся к штрафной, сыграл в длинную стенку с Гильерме, и, вывалившись чуть с краю на ворота Рыжикова, всем видом обозначил намерение завершить атаку единолично, а когда все в это поверили, катнул мяч на другой фланг обиженному вниманием соперников Марку Гонсалесу. Манёвр, который необходимо отнести к высшей категории сложности, был выполнен безукоризненно от первого движения до последнего. Многослойная казанская оборона (в момент, когда Дзагоев получил первый пас, за линией мяча находились восемь игроков «Рубина»), способная, как известно, стреножить даже Месси с Ибрагимовичем, была вспорота с хулиганским изяществом футбольного Бендера. Исполнение подобных номеров предполагает не только наличие мастерства, но и определённую
ЗРЕЛОСТЬ
От Дзагоева теперь ждут многого. В армейском отряде он уже не сын полка, каким был в год шумного дебюта, а не иначе как офицер не самого малого ранга. Показательный штрих: когда прошлой осенью Слуцкий принял ЦСКА, он первым делом провёл индивидуальные беседы с тремя лидерами команды — Акинфеевым, Игнашевичем и Дзагоевым. Вот на каком уровне котируется этот футболист, ещё и сегодня не достигший двадцатилетнего возраста.
Надо представлять, что значит в такие лета нести груз ответственности за игру ведущего клуба страны. Стоит оценить и масштаб ментального скачка, который должен осилить Дзагоев. От способного, но по большому счёту рядового игрока юношеских команд (как утверждают очевидцы, в ранние годы Дзагоев феерического впечатления не производил) — до лидера ЦСКА, члена сборной. Освоиться в новом качестве за год-другой дано не каждому.
А мы не хотим ждать, мы требуем! Нам нет дела до того, что человек юн и неопытен. Что ему могут досаждать травмы, сковывающие, как сам он считает, до сорока процентов игровых возможностей. Мы по своему трактуем его нестабильность, обвиняем в зазнайстве, иронизируем по поводу лени, мы гневаемся и пронзительно свистим. Кто с трибуны, кто с газетной страницы. Он в ответ злится — на себя и на нас, огрызается, а потом, наверное, жалеет.
Всё это абсолютно нормально для того дела, которое избрал себе Дзагоев. В ближайшее время он должен загрубеть, заматереть, стать толще кожей, освоиться с той эмоциональной и игровой ношей, которую предполагает его футбольное предназначение. Спортивные акселераты, они и в житейском плане зреют быстрее. Наставники у него подходящие: что Гинер, что Слуцкий люди взвешенные — поддержат, направят. А если, вдохнув полную грудь терпения, поддержим и мы, у нас со временем может появиться звезда, которой мы будем гордиться.
